Абсолютный слух (Счастливчик Майки) - Страница 19

Честно говоря, сердце мое кольнуло жалостью и стыдом. Разумеется, не считая разных мелочей, отдать ей было нечего, но она говорила правду. Если бы было что отдать, отдала бы не задумываясь. А с этими карманами получилось совсем скверно, она сделала это потому, что искренне считала, что и я могу сделать тоже самое, когда мне понадобится. Жаль, что я так поздно это понял. Я обнял ее за плечи и сказал:

— Извини, я был не прав, я напрасно затеял весь этот разговор, ты гораздо лучше, чем я думал о тебе, прости меня Маша, прощаешь?

— Майки! — радостно сказала Маша — я не все поняла из того что ты говорил и, за что ты просишь прощения, я тоже не понимаю, но я конечно тебя прощаю, раз тебе это нужно.

— Спасибо Маша, я, конечно, спою для тебя, но мне просто любопытно, зачем тебе это?

— Ну… я просто хотела, чтобы все увидели, какой у меня парень…

Я коротко поцеловал ее в губы и пошел на сцену, "Старый циник и идиот, ну чтобы просто не пойти и не спеть, ведь помню же несколько английских текстов, а теперь даже понимаю, о чем там поется. Ведущий бесновался на сцене, уже минут пять зазывая участников и, поэтому, обрадовался мне как родному.

— Мне нужна гитара — сказал я — самая лучшая

Он показал мне в сторону боковой стены и я, не обращая внимания на зрителей, пошел выбирать инструмент и сразу обратил внимание на большую концертную гитару с глубоким резонатором, щипнул ее за струны и мне она понравилась. Я достал камертон и проверил первую струну и тут же ее настроил, в общем на настройку ушло не больше двух минут. Я подошел к микрофону и нашел взглядом Машу, она осталась там, где мы сидели и была далеко от меня. Я постучал по микрофону пальцем, он работал, опустил его пониже, чтобы мой голос и гитара звучали с одной громкостью. Потом я сказал в микрофон:

— Я прошу мою девушку Мэри, подойти и сеть в первом ряду, я буду петь для нее.

Я увидел как Маша торопливо встала и пошла по проходу. И я запел песню "Отель Калифорния", это был убойный вариант, я не знал человека в прошлой жизни, которому бы эта песня не понравилась. Здесь она пока еще не написана, но люди которых я вижу, те самые, которые потом были от нее в восторге. Я видел как Маша так и осталась стоять возле сцены, люди перестали разговаривать между собой. Одной гитары, конечно, очень мало, но мой теперешний голос имел гораздо большие возможности, чем прошлый, и я "вытягивал" песню одним голосом. Подходили другие люди, сначала редкие одиночки, потом они стали подходить целыми группами, свободных мест уже не было, и люди стояли в проходе. Я закончил петь, стало очень тихо, потом зрители разразились какими-то криками, я сумел распознать только несколько:

— Мы не слышали начало!

— Спой еще раз!

— Повторить!

Какой-то парень с пронзительным голосом сложил руки рупором, повернулся к зрителям и начал скандировать "Повторить!", и люди его поддержали: "Повторить!".

Машу совсем зажали у сцены, я подошел и протянул ей руки, она уцепилась и я вытащил ее к себе, потом обнял ее, и мы подошли к микрофону.

— Хорошо, хорошо — сказал я — сейчас повторю, успокойтесь пожалуйста!

— Я поднял руки вверх и народ стал успокаиваться. Я сказал в микрофон:

— Для тех кто не слышал начало, повторяю: это Мэри, моя девушка, и песня посвящается ей.

Маша меня обняла и поцеловала, толпа восторженно заревела, я опять поднял руки и народ быстро затих. Я спел снова, на этот раз, заслужил аплодисменты, как говорили в Союзе, бурные и продолжительные, потом взял Машу за руку и мы еле протиснулись через толпу. Идя по дороге к выходу Маша оглянулась и сказала:

— У тебя появились фанаты!

Я тоже посмотрел назад, часть зрителей действительно шла за нами, и я сказал:

— Нет, они просто смотрят на твои ноги.

Маша засмеялась, громко и заразительно, взяла меня за руку, и мы пошли на автобусную остановку, она совсем забыла мою попытку ее "воспитать", но я ничего не забыл.

— Майкл, откуда эта песня?

— Маша, это трудно объяснить.

— Ты не хочешь говорить?

— Не то чтобы не хочу, просто в это трудно поверить.

— Майкл, я тебе поверю, если можно расскажи мне, я ведь давно заметила, что ты не такой как все.

— Я ведь тебе говорил, что был очень близок к смерти, часть меня осталась там навсегда, ко мне никогда не вернется память, взамен я получил что-то другое, и эта песня лишь малая часть того, что я получил.

— Ты знаешь, я даже боялась, что к тебе вернется память, тебя я очень хорошо знаю, мне даже кажется, что я тебя знаю всю жизнь, а вот того, другого, который мог вернуться, я очень боялась, вдруг, это окажешься совсем не ты? А песня… хорошая песня, это всегда хорошо!

— Теперь можешь не бояться, некому больше возвращаться.

Не спрашивая разрешения, Маша поцеловала меня в губы, но на этот раз это был короткий поцелуй, она больше ничего не хотела мне доказывать. Подошел автобус, Маша потянула меня за собой, проехав три остановки мы вышли, и Маша, уже привычным движением, взяла меня под руку, и мы пошли к дому Кендалов.

Ворота оказались закрыты и Маша повела меня через боковую калитку. Она нажала кнопку и где-то далеко прозвенел звонок, через минуту нам открыл мужчина лет сорока, одетый в рабочий комбинезон, он склонил голову и сказал:

— Мисс Кендал.

— Привет Патрик, я ключи забыла. Я думала мама уже вернулась, — пояснила мне Маша — но ее наверное задержали в администрации.

— Мы прошли через сад и попали в дом через открытую заднюю дверь.

— Ты хочешь есть?

— Не откажусь — я действительно уже был голоден.